Проект «Я жду тебя, мама» - о детях и отбывающих срок в колониях матерях

Директор фонда «Река детства» Ольга Поздеева рассказала об отношениях детей и мам, отбывающих наказание в колониях Владимирской области в Головино и Ликино. 

Что чувствует ребенок, когда самый близкий для него человек оказывается в тюрьме, а сам он становится воспитанником детского дома?

Директор фонда «Река детства» Ольга Поздеева рассказала порталу Открытых НКО об уникальной программе «Я жду тебя, мама», которая помогает детям из Владимирской области не терять связь с мамами, оказавшимися в местах лишения свободы.

— Как так вышло, что ваш фонд начал оказывать помощь людям, оказавшимся именно в такой ситуации? Почему вы обратили внимание именно на детей, чьи мамы заключены под стражу?

— Это придумали в Покровском детском доме — сотрудники учреждения просто поняли, что детей нужно возить к мамам. Но у детского дома не было ресурсов делать это на постоянной основе.

Сначала сотрудники учреждения работали с Ариной Серавкиной – это замечательная женщина, которая открыла «Мамин домик» — место, куда могут прийти беременные или уже родившие женщины, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации. И вот именно Арине пришла в голову идея по оказанию помощи мамам-сиделицам, и их детям. В первое время Арине нужна была помощь, и она привлекла меня, но постепенно вся эта история полноценно перешла в наши руки.

Я никогда не задумывалась о том, что существует такая проблема. Вот есть ребенок, он живет с мамой, а потом раз, и все изменилось – его грубо выдернули из той жизни, к которой он привык. Ребенок оказывается в детском доме, и не может видеть маму годами. А в детстве год, два или три — это бесконечность.  Это время, вырванное из жизни, лишает маленького человека чего-то очень-очень важного в его взаимоотношениях с мамой. Ребенок должен видеть маму, трогать, чувствовать ее тепло, знать, что она о нем всегда думает. Конечно, мамы и дети пишут друг другу письма, но даже это не всегда возможно. Например, был у нас мальчик Вова, и его мама не могла ему писать, она просто не умела этого делать.

— Что конкретно делает фонд для того, чтобы связь «мама-ребенок» сохранялась?

-Наша задача – организовать встречу детей с мамами в тюрьме. Забрать ребят из разных детских домов, и привезти в колонию. Во Владимирской области две колонии: одна находится в Головино, здесь сидят женщины в первый раз, другая – в Ликино – это колония строгого режима. Туда, как правило, попадают  рецидивистки. Программу «Я жду тебя, мама» фонд реализовывает с 2013 года, и за это время у нас было всего лишь две женщины из Ликино. Детей туда мы, конечно, тоже возим. Правда, там не получается таких свиданий, как в Головино.

Вообще мы всегда стараемся организовывать какие-нибудь активности для детей и их мам, или просто приглашаем волонтеров, которые перед поездкой помогают ребятам смастерить подарки. Бывает так, что мы с детьми собираем целые посылочки, которые они потом везут в колонию. Просто если мама попала в тюрьму, и  ребенок оказывается в детском доме — это значит, что его не кому было забрать. В соответствии с этим мы можем сделать вывод, что и маме привозить передачки никто не будет. У нас нет задачи сделать жизнь женщины в колонии прекрасной, нет. Но это хорошо, когда она чувствует какую-то поддержку.

— С каким настроением обычно дети ездят в гости к мамам?

— Сейчас уже нет никакого трагизма в этих встречах. У детей есть понимание, что они будут теперь встречаться снова и снова.

Фото: БФ «Река детства»

— Бывало ли такое, что ребенок не хотел встречаться с мамой?

— Да, был один такой случай. У этого парня было столько плохих воспоминаний относительно мамы, плюс ко всему сыграли особенности его собственного характера, и он отказывался, не хотел ехать. Правда, он все же сделал этот шаг, он к ней приехал, но общение все равно не сложилось.

— Когда вы поняли, насколько важным делом вы занимаетесь?

— Один из моментов некого просветления у меня произошел, когда мы в первый раз забрали детей, и повезли их в тюрьму. Ребята были радостные, возбужденные, и некоторые не видели своих мам по несколько лет. И вот, когда они уже попрощались, у одного из мальчишек началась просто дикая истерика, он всю дорогу не мог успокоиться, а потом начал икать. Ему было очень тяжело, и у меня даже закралась мысль: «А может и не надо этого делать»? Но потом я быстро пришла в себя, и поняла, что все это нужно. Это он сейчас с ней встретился спустя несколько лет, поэтому у него такая реакция, но ведь через два месяца мы отвезем его к ней снова. И так и продолжим возить. И постепенно в его жизни появятся совсем другие координаты.

— Все дети, которых вы возите к мамам, из Покровского детского дома?

— Нет, бывает так, что ребенка определяют в другой детский дом Владимирской области, и наша задача в данном случае – напоминать сотрудникам этих учреждений, что у детей есть возможность поехать и встретиться с мамами. Напоминать об этом нужно, потому что меняются люди, появляются новые дети, и все забывается.

— По каким причинам чаще всего мамы оказываются в тюрьме?

Случаи разные бывают, но по нашему опыту, большинство женщин сидят за распространение наркотиков. Среди наших подопечных было несколько случаев, когда на женщин нападали мужья, и в процессе самозащиты они их убивали. Вот была у людей нормальная жизнь, а потом резко прекратилась.

Фото: БФ «Река детства»

— Оказываете ли вы поддержку мамам детей после того, как те вышли из тюрьмы?

— Когда женщину освобождают, первые шесть месяцев мы оказываем ей поддержку. Особенно сильно мы помогаем в первые два месяца – это самый сложный период после выхода из тюрьмы. Представьте себе ситуацию, а она вполне реальна: женщину освобождают. Она просидела на зоне пять лет. За это время у нее мог измениться размер одежды. И вот выходит она на волю в этих тряпках, которые ей не подходят, стоит в дурацких шлепках на голую ногу, и не знает, что ей делать дальше.  Вокруг – чистое поле, в кармане -1000 рублей, которые ей дали на дорогу. И вот стоит она, где-то глубоко-глубоко во Владимирской области, и думает, где же находится остановка, чтобы хотя бы куда-нибудь доехать. Понятно же, что если ее ребенка никто из родственников не забрал к себе домой, то и ее тоже никто встречать не будет. И вот когда женщина оказывается в такой ситуации, самый понятный и простой способ для нее – вернуться обратно в тюрьму, а это, как вы понимаете, совсем не сложно.

Наша задача женщину одеть, заняться ее внешним видом, а потом куда-то привести жить. Может у нее есть жилье, но оно в плохом состоянии, тогда мы его приводим в порядок. Это нужно еще для того, чтобы бывшая сиделица смогла забрать своего ребенка из детского дома. Квартира или комната должна быть приличной: обязательно наличие спального места для ребенка, зоны для его учебы, и комод или шкаф для хранения одежды. Бывает, что женщине некуда идти, тогда мы снимаем ей жилье на первые два месяца, и помогаем найти работу. Дальше она уже должна оплачивать его сама.

— Много ли успешных примеров, когда мамы выходят из тюрем, забирают своих детей, и живут счастливо?

— Процентов 30% точно начинают нормальную жизнь. Вот есть у нас девушка, допустим, назовем ее Настей. Она вышла из тюрьмы, и на следующий же день поехала навестить свою дочку, привезла ей конфет, а потом очень быстро оформила все документы, и забрала ее. Мы помогли ей – закупили все, что должно быть в доме для ребенка: и книжки, и игрушки, и одежду, и мебель. Просто эта мама сама была готова сделать все быстро, и мы тоже были готовы быстро помочь. Вообще мы настраиваем мам на то, что мы не водим за ручку, мы оказываем первую необходимую помощь, а дальше они должны все делать сами, мы даем им только этот толчок — позитивную, созидательную энергию. Сейчас у Насти все хорошо, она вышла замуж за парня, с которым училась в параллельных классах, и родила еще одну дочку. У нее есть работа, и больше нет никакого желания ввязываться в какие-то криминальные истории. Настя сидела за наркотики.

Фото: БФ «Река детства»

— Чего не хватает развитию этого направления на данный момент? Что бы вы хотели в нем изменить, или просто улучшить?

— Чтобы решать проблему встреч матерей с детьми глобально, конечно, нужен какой-то очень-очень богатый фонд, или очень внимательное отношение государства к данному вопросу. Дети должны видеться с мамами, чтобы женщина потом забрала ребенка из детского дома.

Это настоящая трагедия, когда женщина в тюрьме, а ребенок в интернате. Здесь нет каких-то простых решений. Здесь заведомо проблемная история. Потому что женщина выпадает из социальной жизни, и долго тратит время на то, чтобы реабилитироваться, и найти работу с хорошей заработной платой. Мы, конечно, стараемся помогать и с работой. К примеру, оплачиваем маникюрные и парикмахерские курсы, а также занятия по кройке и шитью. Хотя, девушки в колонии и так умеют шить – обычно они выходят с хорошим навыком в этом деле.

По официальным данным Министерства просвещения, на 1 сентября 2018 года в банке данных детей-сирот состоят 47,8 тысяч человек. Это самый низкий показатель детей, оставшихся без опеки родителей, за всю новую историю России.

Еще в 2013 году таких детей было 68,8 тысяч, в 2018 году — 115,6 тысяч.

Текст: Наталья Ходнева