Канистерапевт Лора Панина: психолог, который лечит собаками

В Международный женский день ИА «Владимирские новости» поздравляет всех женщин тридцать третьего региона с праздником! Нашу прекрасную половину, вопреки устоявшейся фразе, слабым полом не назовешь. Владимирские женщины – великолепные спортсменки, хозяйственные мамы и ответственные работницы. По подсчетам Владимирстата, большинство наших дам работают в сфере образования, здравоохранения и документооборота. А вот корреспонденты информагентсва познакомились с представительницей самой редкой в области профессии. Уникальный специалист – Лора Николаевна Панина утверждает, что она единственный во Владимирской области канистерапевт и зоопсихолог.  Лора Николаевна – удивительный человек: мама четверых детей, она даже в декрете смогла разработать рабочую программу терапевтических занятий, аналогов которой в области еще не было.

Канистерапия – это метод лечения и реабилитации детей и взрослых с особенностями развития при помощи собак. Как это работает и почему Лора выбрала такую редкую профессию в регионе – в нашем праздничном интервью.

 - Лора Николаевна, как давно вы работаете с собаками?

- Я работаю кинологом и зоопсихологом на протяжении двадцати лет. У меня специальное образование и за время работы я готовила разных собак. Мне предлагали работу в тюрьмах, в силовых структурах, но мне этот контингент не интересен, мне больше нравится работать с детьми. В правоохранительных органах собаки в массе своей агрессивные и дрессировать их надо на злобу. Моя же специфика – учить собаку-компаньона. А потом я выяснила, что можно соединить работу с собаками и работу с детьми – для меня это был идеальный вариант.

- Где-то в России этот метод применяется более широко, чем у нас?

- Канистерапия пришла к нам из Европы. Там собака давно выступает как метод лечебной терапии. Как арт-терапия, например. В крупных российских городах это развито – Новосибирск, Москва, Санкт-Петербург. В северной столице, кстати, весной будет форум специалистов, на который меня пригласили.

- Какие собаки пригодны для канистерапии?

- Есть определенный психотип. Собака должна быть стрессоустойчивая и социализированная – не бояться автобусов, улиц, людей, шумных помещений. Это достигается с помощью дрессировки. Но у нее должна быть и врожденная высокая лояльность к человеку и детям: никакой агрессии ни в каком виде! Такая собака идет к человеку, ласкается, ей  надо, чтобы ее гладили, трогали, чесали живот. Необходимо высокое послушание – чтобы можно было работать буквально по взгляду.

- А от породы это тоже зависит?

- Давайте так: если вы о «бойцовых» собаках – это стереотип. Те же ротвейлеры – это собаки-телохранители, не бойцовые. Ротвейлер всегда был на первом месте по «нелюбви» к детям, по доминантности над хозяином – сейчас уже этого нет. Все идет от человека. От воспитания и дрессировки. У нас, например, есть овчарки в канистерапии. Мы их успешно учим взаимодействовать с детьми.

- Вы работаете с детьми с ограниченными возможностями здоровья. Их сложнее подружить с животными?

- С ними намного сложнее. У многих таких детей нарушенная моторика: им трудно даже угостить собаку кормом. Мы отрабатываем пальчиковый захват, чтобы ребенок взял сухой корм и с ладошки  дал его собаке, попробовал ее погладить, обнять. Кто-то боится подходить к собаке, как и к любому другому животному. Как раз в том и заключается уникальный метод анималтерапии - мы «разворачиваем» детей с психическими расстройствами во внешний мир.

- Расскажите о своих подопечных собаках.

- Одна моя личная собака – это восточно-европейская овчарка Кама серого окраса. Кама невысокая. Она очень хорошо выдерживает любое давление – на нее дети на занятиях спокойно облокачиваются и ложатся. А еще ей нравится, когда за ней бегают. Я объявляю детям: «Догоняем Каму», - и мы играем в «собачку» в буквальном смысле. В этой игре важен командный дух: даже те ребята, которые в интернате плохо между собой контактируют, начинают вместе общаться. Вторая моя собака - немецкий шпиц Лина, Каролина полное имя. Она всегда в движении, подтявкивает, суетится. Но зато она звезда всех выступлений и ее меньше всего боятся дети. Именно с нее я обычно начинаю занятия. Остальные собаки – волонтеров: овчарка Марс, 10 месяцев, шестимесячный щенок Шахор. С ними мы проводим общие дрессировки, чтобы собаки при встрече не реагировали друг на друга.

- Дети, наверно, и сами хотят дрессировать ваших собак?

- Мы учим детей дрессировке. Это тренирует координацию у ребят с различными заболеваниями. Собака ведь следит за рукой: если ребенок машет во все стороны, то собака прыгает, а мы добиваемся четкости движений. У меня на это написана целая авторская программа. Я как педагог продумываю каждое занятие.

- Если канистерапия приносит такие хорошие результаты, то почему же у нас так мало специалистов?

- Мне кажется, у нас вообще пока на профессиональном уровне все, что связано с собаками, пока не развито. Людей, в основном, интересуют выставки животных. Это бизнес – вывести чистопородных щенят и заработать на них деньги. Пока нет понимания, что животные могут приносить пользу обществу. У нас даже не везде разрешено заниматься с детьми и животными. Мы проводили канистерапию в некоторых интернатах, в школьном лагере во Владимире. Многое зависит от руководства детских и социальных учреждений: некоторые нас даже не хотят слышать. Даже на улицах реакция на собак очень разная. Захожу в автобус с овчаркой – на собаке сумка с красным крестом: одни пассажиры понимают, что едет собака-спасатель, а кто-то начинает негативить. Я как зоозащитник хочу донести до людей, что не все собаки плохие, есть хорошие. И нужные. Все зависит от людей, а не от собак.

- А вы сама какую отдачу получаете от своей работы?

- Когда работаешь с детьми с особенностями развития, от позитивных результатов своей работы ощущаешь счастье. Когда у детей проявляются эмоции, загораются глаза от общения с животными, я получаю огромную отдачу. Я дарю любовь через собак, а мои воспитанники мне ее возвращают в двойном размере. Я вижу, что как профессионал я состоялась.